31 марта в Италии скончалась Тамара Чикунова, известная узбекская правозащитница, боровшаяся против смертной казни и пыток. Впервые я с ней встретилась в 2000 году, в день, когда ей сообщили о казни сына.
В апреле 1999 года 29-летнего сына Тамары Чикуновой Дмитрия «пригласили» в отдел внутренних дел в Ташкенте «для дачи разъяснений», где и задержали. Позже ему предъявили обвинение в двойном убийстве и заставили оговорить себя под пытками (Тамара Ивановна на встрече дала мне прочесть письма сына с описанием жесточайших пыток, которым его подвергали).
Суд приговорил Дмитрия Чикунова к смертной казни, и в 2000 году молодого человека расстреляли. Тамаре Чикуновой даже не сообщили, где похоронен ее сын — по закону Узбекистана, родственники не могли посещать место погребения казненных близких.
В день, когда она узнала о казни сына, Чикунова согласилась со мной встретиться и дать интервью. До этого она боялась, что встреча с журналистами может навредить ее ребенку. В этом ее убедили те, кто вел расследование двойного убийства.
После казни сына Чикунова стала говорить с журналистами, а также посвятила свою жизнь борьбе против произвола, пыток и смертной казни. Мы с ней сталкивались на многочисленных пресс-конференциях в Ташкенте, в том числе с ее участием, где родственники других приговоренных к высшей мере наказания пытались привлечь максимальное внимание к судьбам близких.
Организацию Чикуновой «Матери против смертной казни и пыток» узбекские власти так и не зарегистрировали, но в 2008 году, в том числе благодаря усилиям Тамаре Чикуновой, в республике отменили смертную казнь. Деятельность Чикуновой была отмечена рядом престижных международных наград. По некоторым данным, деятельность ее организации спасла жизни не менее 100 человек.
В 2001 году я задала два вопроса ныне покойному президенту Узбекистана Исламу Каримову: «Когда в стране прекратят пытки? Сколько человек казнят в Узбекистане?»
Отвечая на вопрос о пытках, Каримов пустился в пространные философские рассуждения о природе человеческого зла и разных его аспектах. На второй же вопрос он ответил по делу — примерно 100 человек. Ни до того, ни после Узбекистан цифры казненных не озвучивал.
После дела Дмитрия Чикунова я стала убежденной противницей смертной казни. Под пытками очень многие оговорят себя в чем угодно и посчитают, что смерть лучше, чем мучения.
Из письма Дмитрия Чикунова матери: «Умоляю тебя, милая моя мамуля, если к тебе попадет это письмо, будь очень аккуратной: эти люди готовы на любую подлость! Я прошу у тебя прощения, если все-таки нам не судьба увидеться, помни, что я невиновен, я не проливал кровь! Я тебя очень люблю, ты единственный дорогой мне человек. Пожалуйста, помни обо мне. Крепко тебя целую, твой сын».
И еще. К счастью, смертная казнь в Узбекистане уже много лет как отменена, власти борются с пытками. Однако и сегодня, в тяжелых ситуациях не бойтесь обращаться к журналистам и блогерам. Как бы вас не запугивали. Возможно, только так вы спасете ваших близких или себя.
Мама (увы, теперь ушедшая) лет двадцать назад рассказала мне историю своей коллеги-учительницы, у которой было двое сыновей. Тогда кто-то залез в одно из учреждений, чтобы украсть компьютеры, и, в результате кражи с проникновением, один человек погиб. Сына учительницы забрали в органы и под пытками заставили подписать признательные показания.
Мама ее спрашивала — почему вы не обратились к Марине или другим журналистам — та объяснила, что ей пригрозили, мол, если она заговорит, то потеряет и второго ребенка. Учительница промолчала. Ее сына казнили. Конечно, это было неправильно пожертвовать жизнью собственного ребенка из-за потенциальной опасности другому. Не представляю, как и сколько она жила после этого.
О том, что Тамаре Чикуновой следовало кричать о несправедливости в отношении ее сына с самого момента задержания, я поняла еще на первой с ней встрече. Но не могла сказать ей или озвучить публично. Не могла, пока Чикунова была жива.