Статья написана осенью 2021 года, название я не меняла. Так никто маму и не поздравил. А мужчина на избирательном участке в школе номер 60, о котором речь в статье, в этом году, уже на референдуме, вел себя так, будто готов был меня побить (репортаж есть на моем сайте и в «Озодлике»).
Теперь все учителя в моей семье уже умерли — бабушка Анна Семеновна Скалова (Козлова), когда-то за свою работу в школе награжденная Орденом Трудового Красного Знамени, дедушка Илья Леонидович Козлов, только в одной ташкентской 21-й школе проработавший ровно 30 лет (в целом учителем он был намного больше) и вот, в этом году, уже мама — лучший историк на свете.
Статья об учителях, написанная мной в октябре 2021 года
Я прекрасно знаю, что в Узбекистане День учителей и наставников празднуют 1 октября. Но специально не торопилась, давая возможность им опоздать (да и Всемирный день учителей отмечают 5 октября). И речь сейчас не обо мне.
Да, в начале своей карьеры я восемь лет проработала вузовским педагогом, плюс чуть-чуть в обычной школе. Потом ушла в журналистику, а в преподавании — в частный сектор. Так что обо мне можно пока забыть.
Речь о маме, которая, выйдя из семьи школьных учителей (дедушка и бабушка по ее линии всю жизнь проработали в ташкентских школах), полвека отдала педагогике. Сначала в Ташкентском физкультурном институте много лет читала лекции по ныне забытому курсу истории КПСС — причем читала их так, что спортсмены на ее занятия валили гурьбой. Потом стала преподавать историю (тем более САГУ она закончила именно по этому предмету) в училище Олимпийского резерва на Чиланзаре. И несколько лет, перед тем как окончательно распрощаться с трудовой деятельностью, — географию в престижной 94-й школе. Причем тоже, по словам учеников и родителей, чрезвычайно интересно.
Сейчас маме 85. Лет 15 она уже нигде не работает. И ее ни разу (после моего возвращения из Молдовы в конце 2014 года абсолютно точно) никто ни из одного из этих заведений или кто-либо другой (мы с мужем не в счет) не поздравил с Днем учителя. Ни устно, ни открыткой, вообще никак. Как будто ее работы в вузе, училище и школе и не было вовсе. А могли бы пока она жива. И ей было бы приятно.
К счастью, в материальной помощи мама, пока я рядом, не нуждается. Но букет могли бы ей принести. Да хотя бы позвонить. Хоть как-то отметить. Но этого по-прежнему не происходит.
Про себя я молчу. Вон даже от пенсии в 30 долларов (которых не хватит и на один поход в супермаркет) отказалась и вовсе не потому, что крутая, а потому что раз назначенная в Узбекистане пенсия является пожизненной — пересмотреть ее точно будет нельзя. Мой же опыт работы на протяжении четверти века для крупнейших мировых СМИ, которым я могла бы поделиться, в Ташкенте тоже никому не нужен.
У мамы пенсия — около 100 долларов (более миллиона сум). Да, ее хватит на два-три похода в супермаркет, больше ни на что.
И это на фоне, когда молодой человек, якобы бизнесмен на стадионе публично дарит своей девушке автомобиль за 300 тысяч долларов и никакие органы не интересуются источником его доходов. Когда компания сына министра иностранных дел со смешным уставным фондом приватизирует бывшее здание СГБ в центре Ташкента и некоторые называют это «золотым парашютом» отцу.
Но такие как я или моя мама (полагаю, что мы не исключение) не входят в зону интересов нынешних властей, а потому и я ими особенно интересоваться не хочу. По крайней мере, голосовать я ни за кого из пяти кандидатов в президенты 24 октября не буду.
Перед выборами в парламент Узбекистана в декабре 2019 года ко мне с приглашением на выборы приходил начальник избирательного участка. В этом году не приходил никто, да и пригласительных мы пока не получали.
Впрочем, в 2019 году все внимание со стороны властей выразилось в личном вручении мне того самого приглашения на красивой плотной бумаге. Больше ни в чем. Когда я пришла в середине дня проголосовать, на участке ко мне подошел тот самый мужчина, который приносил мне приглашение, и сильно удивился моему у них появлению.
Я же, быстро заглянув в списки избирателей, заметила по крайней мере одну и ту же роспись под несколькими фамилиями и задала мужчине об этом вопрос. Он ответил что-то малоубедительное, а потом и вовсе перешел на спор о правде, говоря, что правда не бывает одна. Пусть так, ответила я ему, но почему тогда я должна придерживаться вашей или чьей-то еще, когда у меня она уже есть.
На фото записи, раскрашенном и обработанном нейросетями, Людмила Ильинична Козлова готовится к одной из первых своих лекций.